Научиться смирению, послушанию можно в монастыре. Но послушание - это не только монастырское понятие, оно проявляется во всем: в отношениях мирян и священников, священников и архиереев, супругов, других членов семьи, начальников и подчиненных...

Особые отношения в армии, не зря ее называют «школой жизни». Там, действительно, хорошо шлифуют характер. Я не имею в виду крайних проявлений. Мне с этим повезло: там, где я служил, до рукоприкладства дело не доходило. Но одну лекцию о смысле жизни я запомнил. Было это в учебке, готовившей сержантов. Как-то ротный решил меня повоспитывать. Что-то долго говорил, так долго, что я перестал фиксировать смысл, лишь исправно в знак согласия мотал головой, а за спиной держал дулю. (Кто-то мне посоветовал, что в армии это помогает.) Но не уследил за прапорщиком, который зашел за спину и как даст подзатыльник.

Ротный ему:

- Ты чего?

- Да вот, - говорит, - фигу скрутил.

- Ну, молодец, значит, смысл службы понял.

Оценка ситуации, конечно, сомнительная. Теперь я это понимаю. Насмотрелся в последнее время на таких «молодцев».

Работал у нас парень, верстал полосы. Дал я ему задание: закончить журнал.

- Да, да, конечно.

Утром спрашиваю:

- Ну как?

- Все готово.

- Ладно, - говорю, - закончим газету и все вместе в типографию зашлем.

Через несколько дней опять поинтересовался. Ответ:

- Не волнуйтесь, все нормально.

В общем, газету сделали, а журнала-то и нету. Псевдопослушник его и не начинал.

Порой имена становятся нарицательными. Часто в отрицательном смысле. Иуда, например. К типажу, подобному нашему верстальщику, тоже имя приклеилось. Его имя.

Без послушания нет ничего: ни Церкви, ни веры, ни семьи. Одни иллюзии. Но дорасти до него - ох, как непросто. Нам бы научиться, хотя бы слушать и слышать. Для начала помыть бы как следует уши. Всем. И тем, которые считают, что они у них самые чистые в мире, - тоже.